Куршская коса и деликатес из ворон: история, от которой бросает в дрожь

Почему жители Куршской косы ловили ворон зубами, как птица стала деликатесом, и кто такие настоящие Krähenbeißer — рассказываем об исчезнувшей профессии и пугающей кулинарной традиции с берегов Балтики.

Осенью над Куршской косой сгущались не только тучи, но и стаи ворон. А вместе с ними — запах соли, сетей и... зубов. Да-да, зубов. Потому что в этих местах птиц ловили не только руками, но и ртом.

В XVII веке на Куршскую косу обрушилась «песчаная катастрофа» — ветры с Балтики погребли под дюнами целые деревни, а вместе с ними исчезли запасы еды. Рыбаки, оставшиеся без улова, стали искать выход. Зимой море скупо делилось добычей, но над косой пролетали тёмные стаи птиц — грачи, вороны, галки. Их и начали ловить. А чтобы сохранить улов до дома, применяли пугающий метод: перекусывали птице голову зубами, не убивая, но обездвиживая. Этот способ дал миру одно из самых диких прозвищ промысла: Krähenbeißer — «кусатели ворон».

Кулинария отчаяния или деликатес для гурманов

То, что начиналось как выживание, вскоре превратилось в бизнес. Осенью по Куршской косе ходили мужчины в потёртых пальто и рваных ботинках, тащившие на тележках солёных ворон — «Nehrungstauben», или «голубей Куршской косы». Их охотно покупали в Кёнигсберге. Городские повара придавали бедности лоск: в меню ресторанов появилось романтичное блюдо с рисом и капустой, но за вычурным названием скрывалась простая засоленная ворона.

Умелый ловец мог поймать за день до 200 птиц. Использовались хитроумные сети и «наживка» — приручённые вороны, которых привязывали за лапку к колышку. Они сидели на песчаной подстилке, усыпанной рыбьими потрохами, и привлекали диких сородичей. Когда над сеткой опускалась стая — ловец дёргал верёвку, птицы падали в ловушку. А вечером начинался ритуал: обездвиживание укусом в голову и засолка в бочках.

Кусать, чтобы не умереть

Промысел требовал официального разрешения. Участки под лов передавались по наследству, дети с малолетства участвовали в охоте. Один из самых известных «кусателей» — Альберт Кулль, житель посёлка Заркау (ныне Лесное), родился в 1896 году и прожил долгую жизнь. Его фото 1935 года — в рваной одежде, с сигарой и топором — стало культовым образом исчезающей профессии. Сегодня оно хранится в книге «Куршская коса: ностальгические этюды».

Скорее всего, люди, ловившие ворон, не видели в этом жестокости. Это был способ накормить семью. Но историки не забывают упомянуть: многие охотники глушили самогон после охоты — не от холода, а чтобы успокоить себя. Ведь они видели в глазах птиц не дичь, а зеркала собственной бедности.

От Куршской косы до ресторанов Европы

После постройки железной дороги Кёнигсберг — Кранц «деликатес» получил вторую жизнь. Солёных ворон начали экспортировать — ходили слухи, что их ели даже в столицах. Местные сравнивали вкус с дичью, но отмечали особенный аромат: слегка железистый, как у утки, с морской ноткой соли и копоти.

Иронично, что именно вороны стали первыми кольцованными птицами на первой в мире орнитологической станции в Росситене. Профессор Иоганнес Тинеманн, её основатель, покупал ворон у кусателей — не на еду, а для науки.

Когда кусающих сменили туристы

После 1945 года промысел исчез. Кёнигсберг стал Калининградом, Куршская коса — заповедником. Здесь теперь кольцуют птиц, а не кусают. Экскурсоводы охотно рассказывают байки о Krähenbeißer, но чаще в духе «вот уж времена были». А ведь не было в том времени ничего романтичного. Были ветер, голод и вороны, которые однажды спасли людям жизнь — ценой своей.